«ЖЕНА РУКОВОДИТ МОИМИ ТРЕНИРОВКАМИ»
Карьера 24-летнего голкипера из Новосибирска могла закончиться, так и не начавшись. К счастью, Алексей продолжил работу, и в этом сезоне вместе с ХК «Сибирь» нередко радовал болельщиков своей игрой и результатами. Разговор начали с самого актуального.
– Первый вопрос традиционный для последнего времени: чем занимаетесь на самоизоляции? Как время проходит?
– Время проходит тяжело, долго. Конечно, хотелось бы уже выйти на лед. Скучаю по нему. Думаю, как и все. Самоизоляция – это время подлечить все болячки, мелкие травмы, поработать над собой. Чтобы, когда хоккей вернется – а он вернётся, дай бог, в скором времени – быть полностью готовым к тренировкам и играм.
– Как тренируетесь? Многие игроки по-разному – кто бегает, кто на роликах катается…
– В данный момент уже три дня как приехал на природу с семьей, на дачку. Тут занимаюсь с женой кроссфитом – скакалки, резинки. Укрепляю суставы, бегаю.
– Кто кем руководит?
– Больше жена мной. Она заядлый спортоголик – знает миллионы упражнений. Скажем так, она меня тренирует.
– Она ведь бывшая хоккеистка. Есть какие-то спорные моменты? Может быть, для вратаря есть отдельные упражнения?
– Мы почти одно и то же делаем. У нее сейчас много упражнений с резинками – на связки, на укрепление плечевого сустава, бедра. Шагаем, делаем выпады. С чем попадётся – то бетонный блок, то бутылки воды. На даче так. А в Москве хожу с тренером заниматься в центр инновационной медицины – там есть и тренажёрный зал, и массажи, и все для того, чтобы болячки подлечить, отличную форму набрать. Так что в принципе всё есть, чтобы готовиться, кроме самого важного – нашего любимого льда.
«СЕЗОН ПРОВЕЛ НА «ЧЕТВЕРКУ»
– По поводу остановки сезона осталась какая-то недосказанность? «Сибирь» ведь здорово плей-офф начала, выбив «Автомобилист».
– В Новосибирске собралась шикарная команда, прекрасный коллектив с отличным тренерским штабом, где все стеной стояли друг за друга. Чувствовалось, что мы можем очень многое. После победы над «Автомобилистом» мы были воодушевлены и понимали, что можем сделать гораздо больше, чем от нас ждали и ждут. И были очень позитивно настроены на второй раунд. До последнего верили, что сезон не остановится. Так что все очень сильно расстроились, когда узнали, что не получится схлестнуться с «Барысом».
– КХЛ после отмены плей-офф устраивала виртуальный турнир, и там «Сибирь» тоже выступила очень даже достойно.
– Это всё виртуальное, конечно, хорошо, но лучше, чтобы мы вышли на лед и вместе с нашими болельщиками на домашнем льду выступили. Мы бы вообще никому шанса не оставили, потому что с такой поддержкой проигрывать проблематично! Даже если игра не идет, болельщики криком шайбу вперед толкают.
– Не раз был в Новосибирске, и мне нравится дворец «Сибири», хоть он и очень старый уже. Есть в нем какая-то аура. Вам как кажется?
– Так скажу – за эти пять лет он стал самым родным стадионом на планете! И в нем действительно есть неописуемая аура, когда болельщики ловят кураж, так же, как и команда. Они начинают топать, хлопать, весь этот шум, гам… Очень придает сил! Ты стараешься лететь вперед, вытащить какой-то неимоверный сейв, поймать шайбу, сыграть хорошо. Там есть очень хорошая атмосфера. Своя романтика новосибирская. Да, дворец старый, но он прекрасен. Он родной.
– Обещают новый к молодежному чемпионату мира, так что, может быть, у «Сибири» и появится новый дворец.
– Не может быть, а он появится. Уверен, что будет отличный новый дом для прекрасной хоккейной команды.
– Как бы оценили свою игру в этом сезоне по пятибальной системе? Сезон-то уже закончен.
– Скажем так – были хорошие игры, были не очень. Но «четвёрку» можно смело поставить. Потому что стал играть гораздо стабильнее, поработал над собой. И вместе с нашей обороной, с нашей командой, где все дружно отрабатывали, удалось показать неплохую статистику. За это можно сказать спасибо не только мне, а всей команде – в первую очередь за то, что они в очень многих моментах ложились под шайбу, отрабатывали в защите. Самоотверженно играли в меньшинстве, бежали назад быстрее, чем вперед, при игре пять на пять и при любом счете. Так что из моей «четверки» за сезон – три балла я могу отдать своей команде. Они – красавцы!
«ДО ПЕРЕЕЗДА В АМЕРИКУ МНЕ ЕСТЬ, ЧТО СКАЗАТЬ В КХЛ»
– За пять лет, проведённые в Новосибирске, не один тренер уже сменился в «Сибири». У нынешнего – Николая Заварухина – есть какие-то отличительные черты в работе?
– Я тренеров не люблю обсуждать. Это дело не наше. Наше – выходить и работать. Но про Николая Николаевича могу сказать одно: я с ним работал еще в «Сибирских снайперах», застал его перед тем, как он пошел покорять КХЛ. И я был с самого начала уверен в том, что у нас всё будет хорошо, что будет четкая система, прекрасный коллектив, слаженная команда. Поэтому я очень рад работать под его началом. У нас действительно выросла команда, нарисовался прекрасный коллектив и все игроки это подчеркивают. У него есть свой стиль общения с хоккеистами. Он знает, когда с кем надо поговорить индивидуально. Когда всем вместе сделать втык либо, наоборот, похвалить. То есть, может быть, хорошая игра, но он понимает, что немного игроки расхлябанно себя ведут, он может прикрикнуть или, наоборот, если что-то не получается, сказать: «Ребята, все нормально, выходим, вытаскиваем игру». Он все чувствует. Он все понимает.
– Не было ощущения, что вот пришел Заварухин, и у меня теперь все «попрет»?
– Я всегда считал, что в команде должно быть два сильных вратаря. Потому что человек растет в конкуренции. Если нет конкуренции, то любой спортсмен может дать себе слабину, сказать: «Я незаменимый». Или еще что-то начать придумывать. Я всегда считал, что хороший конкурент – это хорошо, а Хари – он прекрасный человек и не менее прекрасный вратарь, нам комфортно общаться. У нас очень дружеские отношения. И мы смотрим друг на друга, я смотрю на него, вижу, что он играет хорошо и думаю: «А почему он играет, а не я? Я же могу не хуже, я могу лучше сыграть!». И то же самое, когда Хари видит, что у меня игра получается, он хочет доказать: «А что он играет? Я должен играть больше!». Думаю, что в этой конкуренции и рождаются очень сильные тандемы вратарей. У «Трактора» несколько лет назад, когда они взяли бронзу, было два прекрасных голкипера – Демченко и Францоуз. Они безболезненно подменяли друг друга, если у одного не шла игра, и в итоге заползли в плей-офф очень высоко. Так что никогда не думаю, что должно быть в хоккее кумовство или принцип «я тебя знаю, ты будешь играть». Всё должно быть по-спортивному: играешь хорошо – играй, дал слабину – играет другой, ты жди шанса. Пришло твое время – доказывай, что ты достоин.
– Были слухи, что вы в Северную Америку собирались. Реально такой вариант рассматривали?
– Это уже в прошлом, но действительно, такие разговоры были. Однако, взвесив все за и против, пообщавшись с руководством «Сибири», я принял единственное верное решение – остаться в Новосибирске, где меня все устраивает: и офис, и тренерский штаб, и прекрасные болельщики. Этот город стал мне родным, вместе с клубом. И мне есть еще, что доказывать в КХЛ. Я решил, что я должен выйти на определённый уровень тут, чтобы уже с каким-либо багажом пробовать себя в Америке.
– Некоторые считают, что «Сибирь» – такая перевалочная база. В смысле, команда, в которой можно поиграть, но потом надо прыгать выше. У вас таких мыслей не было?
– Я в Новосибирске сразу после молодежного хоккея. У меня это априори не могло быть никакой перевалочной базой! Для меня это на данный момент единственный клуб, за который я играл, играю и надеюсь продолжать играть долгое время. И ни в коем случае нельзя относиться к клубу, в котором играешь, как к промежуточному варианту. Тогда ты можешь где-то ножку поднять или побояться прыгнуть в ноги нападающему. Здоровьем пожертвовать. Ведь ты же будешь думать, что это перевалочный пункт, а сейчас травму получишь, и все! Для меня «Сибирь» – это то место, где я должен отрабатывать каждый день, чтобы доказывать свою состоятельность, чтобы не было стыдно перед болельщиками. Ни в коем случае ни разу не допускал такую мысль. Я тут играю, я тут живу. Город стал мне родным. Тут родился мой ребенок. Какой это перевалочный пункт? Это для меня второй дом. Если уже не первый.
«БЕГАЛ ХОРОШО, НО МНОГО КАШЛЯЛ. ПОЭТОМУ ПОСТАВИЛИ НА ВОРОТА»
– Вернемся в самое начало. В детство. Вы сменили несколько клубов. Не было отчаяния? Мыслей – вот, мол, никому я не нужен. Не было желания закончить с хоккеем и сказать: «Не мое это дело, надо выбирать что-то другое»?
– К сожалению, я почти все детство был никому не нужен. И действительно, такие мысли посещали неоднократно. Но любовь к хоккею брала свое, и я цеплялся за малейший шанс. Можно разобрать много деталей детско-юношеской карьеры. И когда уже закончилась спортивная школа, а я закончил не какую-то там ЦСКА, «Спартак», «Динамо» – из элитарных, с названием. Я закончил обычную школу «Вымпел», она играет в Москве в третьей группе. И когда я звонил в молодежную хоккейную лигу сам, говорю: «Можно к вам на просмотр?», меня спрашивают: «А из какой школы?», я говорю: «Из «Вымпела», мне отвечают: «Не надо, спасибо». Так я обзвонил все клубы.
Меня случайно взяли в Оренбург на просмотр. Сказали через пару дней, что не надо, спасибо большое. Потом съездил в воскресенский «Химик» тоже на пару дней, – так же сказали, что не нуждаются в моих услугах. К слову, Сане Георгиеву в том же Воскресенске примерно то же и сказали. Когда он там год отсидел. Где сейчас Саня, все прекрасно знают (Георгиев – вратарь «Рейнджерс», – прим. ред.).
После этого я начал по МХЛ-Б звонить и попал на просмотр, чисто случайно, в Дмитров. Многие сейчас думают, что в МХЛ-Б даже смысла нет ехать – возможностей вырваться мало. Ну а я на тот момент понимал, что это единственный шанс продолжить играть в хоккей, заниматься любимым делом. Съездил, меня взяли туда четвертым вратарем. Но судьба хоккейная такова, что сложилось так – в первой игре плохо сыграл один вратарь, во второй игре – второй, еще несколько игр все вратари, которые были, играли плохо, мы все проигрывали. Потом меня поставили на игру, я сыграл «на ноль». Поставили на вторую игру – сыграл «на ноль». Поставили на третью, мы, по-моему, выиграли, но я одну пропустил. И после этого я узнаю, что всех вратарей уволили, а мне дали в подмогу другого голкипера. После этого я начал играть.
До поры до времени мы шли очень хорошо, Но в середине сезона неожиданно сменился тренерский штаб, и привезли нового вратаря. Мне сказали: «Ты молодой». Я говорю: «А я по статистике иду очень хорошо, команда идет очень хорошо. Почему я не буду играть?». Мне в ответ: «У нас свой вратарь едет». И я за полсезона сыграл только в плей-офф три игры. Мы проиграли в серии Альметьевску 0:3, я выходил два раза после второго периода, один раз после первого и ничего не пропустил. Но проиграли в серии. После этого я ушел из Дмитрова и понял, что опять никому не нужен.
– Агента у вас не было в тот момент?
– Уже появился. Тренерский штаб, который уволили – они его и посоветовали. Тогда это был Рустем Камалетдинов. Но я понимал, что особо никому не нужен, предложений не было и уже подумывал, что время-то пришло. Как раз был ЕГЭ. Я его сдал хорошо, планировал поступление в ВУЗ – не в спортивный, в обычный…
– Какой, если не секрет?
– Думал поступить в РАНХиГС, потом – в Губкинский университет нефти и газа при Президенте РФ, и еще кинул в РГУФК документы. Думал, а вдруг позовут на просмотр? Так и случилось. Позвали в «Витязь». Через два дня меня оттуда выгнали в очередной раз.
– Почему?
– Я не знаю. Было две двусторонки, я обе выиграл. Но мне сказали: «Спасибо». Через несколько недель тренерский штаб из «Витязя» перешел в Мытищи и меня туда позвали, сказали: «Ты нам понравился. На два года к нам поедешь?». Я, недолго думал. Был выбор, грубо говоря, либо форму везти продавать и заканчивать, либо ехать в институт. Вот такое перепутье было. В одной руке – документы в институт на бюджет, а в другой – форма.
– Вы даже на бюджетное отделение поступили?
– Меня очень сильно мама всю жизнь по учёбе гоняла. Говорила, что учиться всегда надо, это пригодится в любом случае. Мол, будет у тебя сын, чему ты его научишь, если сам будешь необразованный? И получилось, что документы полетели в урну, а я побежал в Мытищи скорее. Приехал и как-то начал играть в хоккей, иногда стали подключать под первую команду. Там мне очень много дал Максим Анатольевич Соколов и Сергей Наумов, который сейчас работает в ЦСКА тренером, а Соколов – в Питере работал. Они много мне дали в плане психологии за то недолгое время, что я с ними тренировался. Много было пищи для размышлений. Сказали, что данные есть, все есть, главное – не профукать все. Потому что потерять можно все в секунду, а потом можно не вылезти и жалеть всю жизнь. Так получилось, что не профукал.
– Почему решили вратарем стать? Обычно в голкиперы идут те, кто на коньках плохо катается. Их в ворота и ставят.
– В хоккей, как рассказывал дедушка, меня для здоровья отдали. Потому что я часто болел, много кашлял. Чуть ли не астма была. И когда начал играть, у меня получалось довольно неплохо. Я в поле играл и кататься рано научился. Хорошо бегал. Всё было замечательно. Но недолго бегал, из-за того, что начинал закашливаться. Ну меня и поставили в ворота. Со временем-то кашель прошел, всё прошло, стал здоровым хлопцем, а ворота уже въелись в сердце, и я остался кипером.
– Сложно было в детских командах? Сейчас многие говорят про подкатки, про то, что родители деньги вкладывают большие. У вас с этим как обстояло?
– За это я могу памятник поставить своей маме. Когда я еще играл за ХК «Центр», был период – в 6:30 утра были подкатки с вратарским тренером, Алексеем Анатольевичем Давыдовым. Вот с ним работал – понедельник, среда, пятница.
– Смотрю, все запомнили…
– Ну как же, это детство, моя история, я не могу ее забыть! Это то, где начинал и как к этому шел. Получается, мы в понедельник, среду, пятницу ездили на подкатки. Тогда они стоили 350 рублей. На то время это были очень хорошие деньги. Маманя возила меня в 6:30 утра. Поднималась раньше, готовила завтрак. Я кушал. Потом ехали. После подкатки везла меня в школу, а потом отправлялась уже на работу и работала до 10 вечера. Так что за все эти труды ей можно поставить памятник.
«Я НЕ СУЕВЕРНЫЙ. ИГРАЮТ НЕ ПРИМЕТЫ, А ЛЮДИ»
– Вернемся в «Сибирь». Кто главный заводила в раздевалке? Есть такой человек?
– У нас в этом сезоне каждый имел свое слово. Все могли сказать свое мнение. В начале регулярки перед выходом на игры очень громогласно заводил команду Жека Чесалин. Всегда всех подбадривает Саня Логинов, Сашка Шаров тоже очень любит по всем пройтись, всех завести. Такой молодчик, командный игрок. Ну, а так у нас все ребята имеют свое мнение. Старички там.... Егор Миловзоров, Костя Алексеев.
– Есть самый большой шутник, который балаган в раздевалке устроит?
– Конечно, есть. Андрюха Ермаков. Местный Задорнов. Он не переставая шутит. С ним просто по-серьезке думаешь пообщаться – не получится. Больше двух минут не пройдет, и там сразу шутки начнутся.
– У вас все время достаточно серьезные конкуренты на позиции были – и Салак, и Тейлор, и сейчас Сятери. С кем было комфортнее находиться в паре?
– Со всеми. Потому что если по итогу рассматривать людей, то все парни вполне себе добрые, хорошие, адекватные. Самые запоминающиеся сезоны у меня были с Саней Салаком. Потому что это самый эмоциональный вратарь из всех, которых я встречал. У нас была хорошая, солидная конкуренция. Иногда сверхжесткая. Потом Дэни Тейлор – он очень дружелюбный парень. Не могу ничего сказать о том, что как-то негативно было. Ну и Хари Сятери – тоже с ним постоянно общаемся. Поэтому чего-то сверхособенного, кроме того, что все это отличные вратари и со всеми приходилось рубиться и на тренировках, и за место в составе, и на играх, я сказать не могу.
– Вы про Салака сказали, что он эмоциональный. А вы нет? Можете блином треснуть кому-нибудь, как Александр это делал?
– Треснуть-то могу. Один раз даже такое было. Думал, наверно, не увидят. Или подумают, что случайно. Я ведь понимаю, что за это идут санкции, удаления. Можно подставить команду. Дисквалификация – это лишнее, и настолько сильно эмоции показывать нельзя. В последнее время стараюсь быть более хладнокровным. Не распыляться. Многие говорят, что это мешает концентрироваться, но иногда бывает, что в порыве игры ты с кем-нибудь словечком закусишься, столкнешься и пошло-поехало: «Давай-давай, что ты, забить не можешь?». Слово за слово и начинают эмоции переполнять. Но там уже ребята подъезжают, говорят: «Карась, спокойно, играй, лови. Мы сами с ним поговорим, если какие проблемы будут».
– Вратари, говорят, несколько своеобразные, суеверные люди. Все они разные, но кто-то со штангами разговаривает, у кого-то другие ритуалы. Сергей Бобровский рассказывал, что он за сутки до игры закрывается, ни с кем не общается. У вас что-то такое есть?
– Я скептически отношусь к суевериям. У меня есть ритуал перед матчем, который я делаю, выходя на лед. Он просто пошел с детства. Ну даже ему особого значения не придаю. Не приметы играют в хоккей, а люди. Вот ты забыл ритуал какой-то исполнить, и что – у тебя теперь игра не пойдет, шайба в ловушку не полетит? Ты руки свои настрой правильно и лови! А если у тебя в голове будет мысль стучать «Ой, блин, я сегодня правую штангу поцеловал не так сильно, как левую. Значит, от правой штанги зайдет гол» – ничего хорошего в этом нет. Это же психологическая, эмоциональная настройка самого себя на то, что ты пропустишь. Надо просто выходить, делать свою работу, помогать команде победить, потом отдыхать. Затем – все заново. И все.
– Когда решили остаться в Новосибирске, с семьей советовались на этот счет?
– Естественно. Я очень плотно обсуждал это с женой, с мамой. Но так как мы с 18 лет в Новосибирске, у нас очень легко решился этот вопрос. Нам нравится этот город, нравится всё, что в нём находится. Нам комфортно здесь жить. Поэтому не было вопроса о том, что куда-то надо срочно бежать, что-то делать. И мы довольны тем, как все обернулось.
– Мама смотрит хоккей? Что-нибудь рассказывает, звонит вам после матчей, обсуждает детали?
– Мама в прямом эфире хоккей смотреть не может. Даже когда я беру билеты на матчи, она сидит либо в машине, либо в подтрибунном помещении. Потому что, как сама говорит, ее нервы это не выдержат. А жена постоянно приходит на матчи. В последнее время не ходила из-за того, что с малым сидела. Но самый большой критик – это мой дед. От него я не слышал хорошего слова за все пять лет, что я играю в КХЛ. Ни разу! Может быть, один раз он сказал, что я сыграл более-менее – когда мы СКА победили. Это было в прошлом сезоне. 1:0 выиграли и тогда он сказал: «Ты неплохо сыграл». Я говорю: «Дед, а когда хорошо?». Он: «Когда будет хорошо, я скажу. Пока просто неплохо». Он очень критично относится к моим играм. Но он тоже внес большой вклад в мою карьеру. Помогал возить на хоккей. С формой помогал. А жена дома постоянно пихает: «Ну что, сколько пропустил?» Я говорю: «Одну, сегодня выиграли, все хорошо». Она в ответ: «Не хорошо. Хорошо – когда ноль».
«СЫГРАЛ НА НОЛЬ – КРАСАВЧИК! НО ПОБЕДА ВАЖНЕЕ»
– Илья Самсонов нам недавно сказал: «Для меня «сухарь» – ерунда. Главное, чтобы команда выигрывала». А для вас важно отыграть на ноль?
– Это приятный бонус хорошего матча. А если судить объективно, поставьте себя на место тренера. У вас есть вратарь, который выигрывает матчи 5:4, 7:6, 8:5, 4:3. Но он сыграл 15 игр и 15 выиграл. И есть вратарь, который проигрывает 0:1, 0:1, 1:2, 1:2 или 3:2, 0:1, но он пропустил в семь раз меньше. Но он из 15 – 12 проиграл. Кто играть у вас будет в команде? Вот и ответ на вопрос. Важно, чтобы ты помогал команде побеждать. То есть ты должен делать ключевые спасения в самые ответственные моменты. Не важно, какой счёт. Главное, чтобы команда забила на один гол больше. И команда выиграла. Запомнят победы, а не то, что вратарь играл неплохо, но команда уступила. Я с ребятами общаюсь, почти у всех такое мнение. Сыграешь хорошо – молодец. «Сухарь» – еще лучше. Вообще красавчик! Но самое важное – это победа команды.
– Есть среди нападающих игроки, против которых особенно сложно?
– Есть один, в «Барысе» играет. Димка Шевченко. Вот против него тяжело! Он бросает радиоуправляемо – сложно такие ловить. Друг мой хороший, – смеется Алексей.
– А игроки такого плана, как Капризов, Яшкин?
– Мастеровитые парни, но против них даже легче немного. Потому что они уверены в себе, в своих действиях. Если они не сымпровизируют что-то невозможное, то чаще всего делают то, что задумали. Они видят открытый угол, взглянут на него и бросают туда, куда хотят. У них не сойдет, не полетит «бабочка», и шайба летит ровно туда, куда они хотят. Для нас это тоже хорошо, потому что шайба летит по прямой. Если игрок взглянул, показал плечами, что он бросает в один угол, мастеровитый игрок туда и бросит. Но ты вратарь, ты это видишь, и ты уже предполагаешь, что бросок будет туда и спокойно ловишь. Гораздо тяжелее ловить, когда не видишь игрока, кто бы он ни был, и не видишь его глаз, плеч, рук, из-под защитника вылетает или там хрен пойми как и откуда….
– А как Мозякина остановить тогда?
– Долго хотел половить его этот щелчок целенаправленный с его позиции, но так и не удалось. Не было момента, чтобы он со своей позиции щелчок этот сделал. Не могу сказать. Он щелкал с другого края также. У него очень неудобная высота идет. Чуть ниже перекладины. Ты, вероятно, можешь думать, чем ее ловить, но, когда ты уже додумаешься, шайба будет в воротах. Мне попадало то в плечо, то в локоть. Слава богу, закрывал габаритами ворота. Но с его позиции пацаны все блокировали, потому что у нас очень самоотверженная команда.
– На ближайший сезон есть определенные цели? Как вариант – сыграть десять матчей на ноль.
– Есть, конечно. Конкретная цель – пройти дальше, чем мы прошли в этом году в плей-офф. А матчи на ноль и все остальное – уже не так важно.
По материалам «Советского спорта»
